"Нам неинтересно мнение таких политиков": президент Южной Осетии о заявлении Пашиняна

По словам Алана Гаглоева, премьер Армении "не нашел в себе смелости признать независимость Арцаха".

Президент Южной Осетии Алан Гаглоев заявил, что уважает армянский народ, но мнение Никола Пашиняна его не интересует. Об этом он сказал, комментируя заявление Никола Пашиняна о том, что Армения поддерживает территориальную целостность Грузии.

"Мы с уважением относимся к армянскому народу, с которым нас связывают многовековые дружественные отношения, но нам неинтересно мнение премьер-министра Армении, который оставил Нагорный Карабах в тяжелейшем положении. Он предал свой же народ, в большинстве своем армян по национальности, которые ждали помощи от Армении. Пашинян не нашел в себе смелости признать независимость Арцаха. Нам неинтересно мнение таких политиков", – Гаглоев.

Он напомнил, что Южная Осетия - признанное Российской Федерацией и рядом других стран, независимое государство, и призвал считаться с этим.

24 ноября Пашинян заявил, что Армения полностью поддерживает единство, территориальную целостность и независимость Грузии. Он обратил внимание на то, что после 2019 года Армения при голосованиях в ООН по вопросам, имеющим отношение к Грузии, несколько пересмотрела свою позицию.

Напомним, Грузия ежегодно, начиная с 2008 года, инициирует резолюции "О положении вынужденно перемещенных лиц и беженцев из Абхазии и Южной Осетии". До 2019 года Армения всегда голосовала против их принятия, так как вышеупомянутая ситуация была созвучна с той, которая сложилась в Нагорном Карабахе. В частности, представленная Грузией резолюция призывает обеспечить безопасное и беспрепятственное возвращение беженцев из Абхазии и Южной Осетии в свои дома. В самом названии резолюции Абхазия и Южная Осетия названы территориями Грузии, а неурегулированные конфликты – конфликтами региона ГУАМ (Грузия, Украина, Азербайджан, Молдова).

В 2019 году Армения впервые не стала голосовать против инициированной Грузией резолюции, Ереван воздержался от голосования. Это было расценено как жест "со стороны Еревана в направлении улучшения отношений с Тбилиси".