Все о Российско-Арцахской дружбе
«Микроб чумы никогда не умирает, никогда не исчезает… Он может десятилетиями спать где-нибудь в завитушках мебели или в стопке белья, он терпеливо ждёт своего часа в спальне, подвале, в чемодане, в носовых платках и в бумагах, и, возможно, придёт на горе и в поучение людям такой день, когда чума пробудит крыс и пошлёт их околевать на улицы счастливого города».
Так завершает Альбер Камю свой роман «Чума», и мы, к сожалению, всё чаще убеждаемся в правоте его слов.
Двухсоттысячный промышленный Сумгаит в советском Азербайджане слыл интернациональным рабочим городом. Люди: азербайджанцы, русские, армяне – жили и трудились рядом, не особенно задумываясь о том, что вирус ненависти и вражды к иноверцам, буйствовавший ещё не так давно, во времена младотурок и Талаат-паши, не умер, не исчез, а всего лишь был искусственно загнан на задворки сознания и рано или поздно должен был напомнить о себе.
То, что творилось в течение трёх дней в Сумгаите, было бедствием наподобие чумы, но более ужасным, потому что микроб вражды и ненависти был возбуждён самими людьми, действовал избирательно, выбирая в качестве своих жертв лишь армян.
Ослеплённые, зачумлённые толпы азеров врывались в их дома, убивали с садистской жестокостью – палками, камнями, железными прутьями, сжигая и топя, насилуя женщин, вспарывая беременным животы, уничтожая младенцев. Милиция спокойно взирала на творившееся, врачи в больницах отказывали раненым в помощи…
Чума развивалась канонически. Тревожные симптомы её появились тогда, когда к армянским кварталам на грузовиках стали подвозиться булыжники, впоследствии использованные для погромов и убийств, на заводах по приказу сверху стали изготавливаться пики из арматурной стали, якобы предназначенные для могильных решёток, отключались телефоны в квартирах армян, чтобы невозможно было позвать на помощь.
Потом, когда вирус ненависти, смерти и разрушения в апофеозе своём воцарился над городом, стали уничтожать следы преступлений – вывозить разбитое имущество, а сожжённое – смывать водой.
Первый день чума действовала вслепую, сметая на своём пути всё без разбора (разумеется, только армянское). Затем микроб алчности взял своё – в последующие два дня ада стали убивать людей, оставляя в сохранности имущество…
Опасаясь того, что о чуме на национальной почве узнает мир, официальные органы Союза поспешили наложить табу на тему «Сумгаит», искусственно расчленив содеянное на отдельные преступления, квалифицировав их как «стихийно совершённые разбушевавшейся толпой хулиганов». Следствие и суд «установили», что погибли 32 человека различных национальностей (в том числе 26 армян), пострадали 197 и т.д. По различным категориям преступлений, как по ветру, пустили сотворённый геноцид, тем самым встав на сторону организаторов и исполнителей трагедии, в защиту чумы, забыв о её способностях воскресать и повторяться.
Будьте же бдительны, люди! Вирус «сумгаита» не умер, а лишь отступил, уснув где-то на задворках…
Ашот Бегларян, Степанакерт
Добавить комментарий