О последствиях теракта в "Крокус Сити Холле" Версия для печати Обсудить на форуме

Для обеспечения нашей безопасности спецслужбы должны стоять на твердой почве реализма

Подозреваемые в совершении теракта в «Крокус Сити Холле» задержаны, теперь будут искать следы заказчиков, и это может занять немало времени. Посол РФ в США Анатолий Антонов, комментируя заявления американской администрации о причастности к убийству людей террористической организации «Исламское государство» (ИГ, запрещена в России), заявил, что выводы делать рано, российские спецслужбы во всем разберутся. Президент РФ Владимир Путин, обращаясь к гражданам, сказал, что бежавшие подозреваемые «пытались скрыться и двигались в сторону Украины, где, по предварительным данным, для них с украинской стороны было подготовлено окно для перехода государственной границы».

Теперь, по всей видимости, эти предварительные данные будут проверяться. Действительно ли было окно, кто его подготовил, не получилось ли так, что для подозреваемых в совершении теракта путь на территорию Украины был единственным возможным – из-за конфликта с Россией, отсутствия взаимодействия по линии спецслужб и т.д. Ясность и убедительность версии в этом вопросе необходима. Пока этого нет, высок риск, что теракт будет интерпретироваться различными силами так, чтобы подкрепить отдельные сегменты политической повестки.

Сейчас, например, говорят о двух возможных последствиях теракта в «Крокус Сити Холле», самого масштабного и страшного за последние годы. Первое – это ужесточение антиммиграционной политики. Задержанные в Брянской области – выходцы из Средней Азии. МВД не подтверждает информацию о том, что все они успели получить российские паспорта. Тем не менее призывы усилить контроль над мигрантами или даже не пускать их в страну во время СВО уже звучат от депутатов Госдумы.

Вторая инициатива, опять же выдвигаемая парламентариями, предполагает возвращение смертной казни – конкретно за терроризм. Сейчас, после случившегося в «Крокусе», как и после любого теракта, такое предложение, вероятно, поддержало бы большинство граждан. Принять решение о восстановлении высшей меры наказания без воли президента и без санкции Конституционного суда, впрочем, не получится.

Для этих двух требований характерно то, что они громко звучали еще до теракта. Трагедия просто добавляет сторонникам подобных инициатив аргументы большой эмоциональной силы. Далеко не факт, что антиммигрантские рейды или смертная казнь помогут предотвратить теракты. Немаловажно и то, что в последнее время статус «экстремистов и террористов» в России стали получать люди и организации, которых раньше считали просто иноагентами и до сих пор не обвиняют ни в каких актах насилия. Высшую меру могут вернуть после ужасающего расстрела людей в концертном зале. Но только ли против таких террористов будет применяться эта мера?

В России после терактов всегда можно ожидать закручивания внутренних гаек. Иногда это гайки сугубо политические – случалась, например, отмена прямых выборов глав регионов. Сейчас же сложно понять, что именно еще недостаточно закручено. Можно расширить полномочия спецслужб, органов безопасности и правопорядка. Но ведь это происходило в последнее время постоянно – и без терактов. Кажется, нет таких рычагов, на которые не могли бы давить силовики, если им это нужно.

Власти западных стран осудили теракт в «Крокусе» и заявили, что поддерживают российский народ. Перед их глазами – атаки террористов ИГ в европейских городах. Тактика террора, впрочем, меняется. Убийцы людей в «Крокусе» не брали заложников и не выдвигали требований, как когда-то. Они, в отличие от игиловцев в Европе, не были смертниками, а пытались скрыться. Их действия не во всем похожи на акт религиозно-политического фанатизма. Это заставляет искать объяснения в области текущих конфликтов.

И еще одно соображение. Обществу нужны защищенность, безопасность и решение проблемы терроризма, правдивая картина его причин и последствий, а не соревнование «экспертов» в оригинальности интерпретаций природы происхождения конкретного теракта. Хотелось бы, чтобы спецслужбы в своей работе стояли на твердой почве реализма и гнали от себя химеры умозрительных конструкций, порожденных безответственными болтунами.