Подписывайтесь и читайте наш новый телеграм-канал Все о Российско-Арцахской дружбе

Карсский договор 1921 года — следствие сговора Советской России и Турции против Армении

Побежденная в боях Первой мировой войны и деморализованная турецкая армия не имела шансов в войнах против Армении и Греции, если бы туркам не помогли большевики по части вооружения, продовольствия, финансов и тайной дипломатии, напоминает профессор Александр Сваранц.

Становлению и развалу империи способствует целая череда исторических событий. И здесь нельзя не согласиться с мнением того же Кирилла Фролова о том, что Российская империя де-юре была провозглашена в ноябре 1721 г., но создана гораздо раньше. К.А. Фролов по своему определяет основные исторические вехи последовательного развития Русского государства на пути к Империи, отталкиваясь от Киевской Руси, Православия, духовно-родственных связей с Византией и преодолением территориальных потерь (в частности, возвращением первой столицы Киева в русскую «родную гавань»). Вместе с тем, сам факт образования и падения империи в той или иной форме оформляется правовым документом.

Так, победа России в Северной войне 1700–1721 гг. завершилась подписанием Ништадского мира, что ознаменовала возникновение Российской империи – крупнейшего европейского государства, ставшего одним из лидеров мировой политики своего времени. Русский царь Пётр I в этой продолжительной войне одолел необычного противника, а самого короля Карла ХII (не говоря уже о его преемнице королевы Ульрики Элеоноры). Россия усилилась на Балтике, прекратила зависимость от сезонных портов на севере (в частности, Архангельска) и открыла себе торговый путь в Европу. В свою очередь Англия, Франция, Дания, Нидерланды, Ганновер, Австрия, Саксония, Турция вынуждены были считаться с Санкт-Петербургом. В итоге великой русской победы Россия восстановила своё право на матерь русских городов Киев и 22 октября (2 ноября) 1721 г. Русское (Московское) царство было провозглашено Империей, а царь Пётр I принял титул Императора Всероссийского.

Та же великая победа Советского Союза (Большой России) во Второй мировой войне решениями Ялтинской и Потсдамской конференций 1945 г. закрепила за СССР статус великой державы и вернула Россию в «клуб мировых лидеров».

В свою очередь октябрьская революция 1917 г., отказ правительства В.И. Ленина от участия в Первой мировой войне, подписание Брест-Литовского мира 1918 г., Московского и Карсского договоров 1921 г. ознаменовали падение Российской империи и потерю стратегически значимых территорий Большой России. Россия не только отказалась от своей заслуженной части военных и геополитических приобретений согласно секретному соглашению Сайкс – Пико – Сазонов 1916 г. в Азиатской Турции (включая контроль Черноморских проливов и самого Константинополя), а также от равноправного участия в итоговых решениях Версальской системы договоров, но и потеряла (фактически уступила) ряд своих важных территорий на западе и юге, проиграв «проигравшей стороне» (той же Германии и Турции).

В свою очередь Беловежские соглашения от 8 декабря 1991 г. ознаменовали падение СССР, авторами и подписантами которых стали не внешние обстоятельства (давление или поражение) и силы, а сами лидеры трех братских славянских народов (России, Украины и Белоруссии) из-за их же бездарной борьбы за власть.

Из данного повествования уже понятно, что Карсский договор от 13 октября 1921 г., 100-летие которого наступило на прошедшей неделе, был следствием падения Российской империи и трансформации русской геополитики в силу новой дипломатии правительства большевиков. Поскольку Карсский договор имел непосредственное отношение к судьбе Армении и Армянского вопроса, а его последствия продолжают сказываться на современной динамике событий в Закавказье, – мы постараемся вернуться к анализу прошедших событий.

В армянских и российских СМИ и научных кругах 100-летие Карсского договора не особо заметно прошло. Однако это не означает, что не было никакого внимания. В этой связи обращает на себя внимание противоречивая статья российского эксперта Евгения Крутикова под названием «Как советская власть спасла армянский народ», опубликованная 13 октября с.г. на сайте vz.ru. В этой статье преобладает не просто субъективное мнение автора, что объективно, но и некая попытка придать новым оценкам вековой давности характер устоявшейся политической конъюнктуры.

Изначально должен отметить, что Советский Союз и советская власть стали великим геополитическим и социальным экспериментом, который сыграл положительную роль как в судьбах самих народов СССР, так и во всемирном масштабе (чего стоит только Великая Победа над фашизмом). При этом советский период в многотысячелетней истории Армении и армянского народа был весьма позитивным в смысле приобретения стратегической безопасности и устойчивости для: становления государственных институтов управления; формирования благоприятных условий в плане развития всеобщего образования, экономики, культуры и науки; роста демографии; воспитания целого поколения выдающихся кадров в различных областях; и, наконец, сохранения названия «Армения» на физической карте. И в этом, естественно, велика роль России и русского народа, отстоявших хотя бы часть Армении в границах СССР и предоставивших армянам возможности для самосохранения и развития. В этом смысле, пожалуй, подавляющая часть армянского народа солидарна с названием статьи Евгения Крутикова. Однако наши взгляды с автором названной статьи применительно к причинам и последствиям Карсского договора 1921 г. весьма расходятся.

В своем докладе, посвященному 100-летию Московского договора от 16 марта 1921 г., мне приходилось отмечать, что Московский и Карсский договора стали противоречивыми следствиями политико-правового оформления итогов Первой мировой войны, а Карсский договор был производным и закреплением решений Московского мира по разделу Южного Кавказа между Россией и Турцией. При этом, если для Турции данные соглашения были значительным прогрессом в силу того, что потерпевшая поражение в Первой мировой войне Османская империя смогла благодаря бездарным внутриполитическим трансформациям в России навязать свои условия русским по той же Армении, то для России Московский и Карсский договоры стали проявлением уступок, потерь и геополитического отступления (если не сказать поражением).

Неслучайно турецкий историк Доган Авыджоглу, касаясь роли октябрьской революции в судьбе Турции, отмечал: «Для националистов октябрьская революция… привела к ликвидации планов уничтожения Турции со стороны царской России, Англии, Франции и Италии. Русская оккупация Анатолии завершилась… Большевики разорвали все договоры по разделению Турции, отказались от всякого рода льгот… Мы забыли, что когда Ленин свергал царизм, русские войска находились у ворот Сиваса» (Dogan Avcioglu. Milli Kurtuluş Tarihi. II Kitap. S. 436. Цит. по: Оджалан А. Курдистанская действительность с ХIX в. по настоящее время и движение РПК. М., 1998. С. 172–173).

Более того, в случае с армянским геноцидом так и не состоялся аналогичный Нюрнбергу процесс, как это случилось по итогам Второй мировой войны в ситуации с холокостом евреев, поскольку в стане союзников (стран победителей) Антанты произошел серьезный разлом и противостояние. Россия и Запад стали активными геополитическими противниками не после подписания целого комплекса договоров Версальского мира, а до начала Версальской мирной конференции. Это и не позволило сформировать баланс интересов России и Запада по тому же Армянскому вопросу, предусмотренные секретным соглашением Сайкс – Пико – Сазонов. В ситуации итогов Второй мировой войны СССР и коллективный Запад (США и Великобритания), всё же, совместно подписали Ялтинский и Потсдамский мир, где определили основные итоги войны и раздел сфер влияния. Однако в 1945–1947 гг. СССР и Запад вновь не нашли общего понимания в отношении Турции и по части Армянского вопроса, ибо разновекторный характер подходов был предопределён событиями 1918–1921 гг.

В этой связи важно также отметить одну из бесед русского вице-консула А. Гиппиуса и его американского коллеги Памли в Стамбуле задолго до начала Первой мировой войны. Тогда русский дипломат, касаясь судьбы армян в Османской империи, отмечал, что для решения Армянского вопроса Россия считает важным демографическое, экономическое и культурное развитие армянского населения, категорически исключающее всякое втягивание в революционные процессы (способные лишь погубить всю будущность армян) против Оттоманской империи, переживающей системный кризис. Таким образом «армяне, – по мнению А. Гиппиуса, – через несколько десятков лет перетянули бы центр тяжести фактического значения на свою сторону, и тогда силою вещей настал бы туркам конец». После же развала Османской Турции, армяне приобретут свою независимость на этнических территориях под протекторатом Российской империи. Памли молча слушал своего русского коллегу, а в конце подчеркнул, что вся тактика и стратегия США в данном регионе также заключается в ставке на Армению и армян. «В постепенной подготовке этого переворота, – отметил Памли, – и заключается наша главная задача». (См.: Манукян С. Тюрки в Анатолии // Жаранг: Сб. ст. Ереван, 1994. С. 66).

Однако последующие события в Османской империи, в ближневосточной политике великих держав и ошибки армянского национального движения на рубеже XIX–XX вв. изменили ход событий. Армянские революционеры поверили в обещания «великих держав» о Свободной Армении, а в итоге армянский народ стал жертвой провокаций и получил трагедию геноцида на своей же земле.

Первая мировая война, октябрьская революция 1917 г. в России, последующая политика правительства большевиков по выходу из блока Антанта и соглашения Сайкс – Пико – Сазонов привели к тому, что США, которые в первой четверти ХХ в. не были великой державой Запада, заняли место России в части того самого Армянского вопроса.

Касаясь оценки Карсского договора, Крутиков полагает, что этот договор «закрепил за Турцией значительные территории» и «сохранил Армению как таковую и в целом весь армянский народ». Правда, Крутиков не отмечает чьи же, если не армянские территории (того же Карса, Ардагана, Артвина, Сурмалинского уезда бывшей Эриваньской губернии с Библейской горой Арарат, Сарыкамыш, Баязет и Игдыр) большевики уступили туркам. Я уже не говорю о территориях от Трапезунда до Вана, которые по праву войны заняла русская армия в годы Первой мировой войны, но отказалась в пользу Турции. Действительно, большевики не согласились с тем же Бекир Сами-беем вычеркнуть из географии и истории название «Армения» и довершить геноцид армян в Закавказье (в пределах Русской Армении). Вместе с тем, такая горькая ирония в судьбе Армении и армян во многом стала следствием политики самой России (точнее большевистского правительства В.И. Ленина). Армянский народ, к сведению Е. Крутикова, в своей многотысячелетней истории не раз терял национальную государственность и подвергался внешним нашествиям, но при всём этом сохранился как народ благодаря своему цивилизационному коду, языку, культуре, истории и вере.

Карсский договор был порожден итогами очередной (как отмечает Е. Крутиков «скоротечной») турецко-армянской войны осенью 1920 г. из-за провала дипломатической миссии Левона Шанта в Москве в августе 1920 г. Главной же причиной подобного развития ситуации стали итоги Первой мировой войны по части правового оформления поражения Османской империи и раздела Анатолии согласно соглашению Сайкс – Пико между странами-победителями.

Как известно, после подписания Мудросского перемирия 30 октября 1918 г. лидеры младотурецкого правительства Османской империи бежали из Стамбула преимущественно в Берлин при содействии абвера союзной Германии. Учитывая приход к власти в России Ленина, который имел особые связи с Германией при содействии сионистских кругов (например, того же Парвуса), младотурки через Абраама Иоффе и Якова Ганецкого (Фирстенберга) вступили в контакт с правительством РСФСР. Энвер-паша, Талаат-паша, Джемаль-паша и другие стали участниками переговоров с большевиками, обещали успех пролетарской революции в Турции и содействие в советизации Русского Туркестана при условии оказания помощи (военной, финансовой, продовольственной и политической) со стороны Москвы оппозиционным национальным силам в Ангоре во главе с бригадным генералом Мустафой Кемаль-пашой. Самому же Кемалю из Берлина поступала строгая директива младотурок не поддерживать марионеточное правительство султана Мехмеда VI, провести мобилизацию националистических сил с опорой на мелкую торговую буржуазию (лавочников) и офицерство, строго ориентироваться на Советскую Россию и содействие сионистского лобби.

Как известно, 28 января 1920 г. Кемаль-паша со своими сторонниками провозгласил Декларацию независимости Турции, которая вошла в историю новой Турции как «Национальный обет (пакт)». Согласно данному документу, на территории Карса, Ардагана и Батума предполагалось провести референдум об их государственной принадлежности. Кемаль, поддерживаемый лидерами младотурок в эмиграции, выступал категорическим противником марионеточного правительства султана Мехмеда VI, вынужденно в силу поражения империи согласившегося с кабальными условиями стран победителей (Антанты). В итоге, 23 апреля 1920 г. Кемаль в Ангоре провозгласил образование Великого Национального Собрания Турции (ВНСТ) и правительство националистов в противовес правительству монархистов в Стамбуле, а 24 апреля на конференции в Сан-Ремо страны Антанты приняли решение ускорить подписание договора по судьбе Османской Турции, предвещавший раздел Анатолии. В этих условиях единственным спасением для Кемаля в попытке удержать за Турцией стратегические территории против независимой Греции и Армении с Курдистаном становилась надежда на помощь Советской России, непризнанного к тому времени международным сообществом правительства В.И. Ленина.

Именно поэтому сразу после решений в Сан-Ремо Кемаль-паша обратился с письмом к Ленину с предложением о взаимном признании Турции и РСФСР с установлением дипломатических отношений, а также просьбой об оказании разноплановой помощи (военной, финансовой, продовольственной, дипломатической). Одновременно с этим Кемаль, понимая важность нефтяного Баку для России и неравные силы, согласился на уступки: 1) бескровную советизацию Азербайджана с установлением Россией контроля над бакинской нефтью; 2) отказ от претензий на Туркестан (к тому же, в то время в Бухаре пребывал бывший военный министр младотурецкого правительства Энвер-паша, который под видом содействия распространению социалистической революции в Азии сформировал «зелёную армию ислама» в надежде на прорыв в Стамбул, что положило бы конец политической карьере самого Кемаля).

Последующие дни показали достижение договоренностей между Кемалем и Лениным. В частности, 28 апреля 1920 г. произошла бескровная советизация Азербайджана, в Москву же прибыл представитель Кемаля Халил-паша для переговоров с Каменевым. В итоге, советское правительство согласилось предоставить туркам необходимую помощь (в частности, 774,235 кг золота, 6 тыс. винтовок, 5 млн патронов, 17600 снарядов и т.д.). Таким образом, когда в современном Азербайджане заявляют о советской оккупации 28 апреля 1920 г., то азербайджанским историкам следует свои претензии, прежде всего, адресовать братской Турции и его основателю Ататюрку, который использовал «независимость» Азербайджана в качестве разменной монеты в обмен на спасение Турции и аннексию тех же территорий Армении.

При этом в своих секретных ориентировках турки успокаивали мусаватистов. В частности, в одном из таких посланий главы военной разведки генерала Февзи-паши через резидента в Баку Мемдуха Шёвкят-бея (перехваченное Восточным отделом ОГПУ) отмечалось, что данная уступка (то есть советизация Азербайджана под контролем России) это вынужденная и временная в историческом контексте мера. Здесь же отмечалось, что Россия за Тереком и Дербентом, поэтому Турции важно наличие «буферных кавказских республик» в лице тюркского Азербайджана и мусульманских горских республик с ориентиром на возможное в перспективе изменение политического строя и падение самой России.

Прошло всего-то ничего 70 лет и не стало СССР, но Турция реставрировала амбициозную стратегию неопантюркизма на Кавказе. Иными словами, в этой разработке турецкой разведки можно усмотреть признаки стратегической тайной операции разведывательного воздействия, нацеленной на долгосрочную перспективу, некоторые этапы которой проявляют себя в наши дни.

В рамках большевистско-кемалистских договоренностей 28 июля 1920 г. состоялась совместная операция по вытеснению армянской армии из Нахичевани. В частности, ХI Красная армия Левондовского со стороны РСФСР и мусульманская армия Джавид-бея со стороны ВНСТ осуществили захват и советизацию Нахичевани, через который и был налажен коридор для отправки военных и иных грузов в Турцию в целях организации вооруженной борьбы против греческого и армянского движения.

Однако 10 августа 1920 г. страны Антанты и присоединившиеся к ним государства (Италия, Япония, Бельгия, Греция, Польша, Португалия, Румыния, Чехословакия, Королевство сербов, хорватов и словенцев, Хиджаз и Армения), с одной стороны, и правительство Османской империи – с другой, подписали Севрский договор. В основу данного договора были положены условия секретного соглашения Сайкс – Пико 1916 г. и решения конференции держав в Сан-Ремо 1920 г.

По части Армянского вопроса Севрский договор обязывал Турцию признать Армению как «свободное и независимое государство». Турция и Армения соглашались подчиниться президенту США Вудро Вильсону по арбитражу границ в пределах вилайетов Ван, Битлис, Эрзерум и Трапезунд, а также принять его условия относительно доступа Армении к Черному морю через Батум. Армении также предоставлялись гарантии транзитных привилегий и аренда части порта Батум.

Следует отметить, что арбитражное решение по границам Армении передавалось президенту США не столько из-за желания того же В. Вильсона, сколько благодаря решению Версальской конференции. США к тому же тогда не имели веса великой державы, как это случилось в ходе и после Второй мировой войны. Просто место России по участию в разделе Азиатской Турции (Анатолии) в соответствии с соглашением Сайкс – Пико передавалось США, ибо большевики отказались от российских прав.

Данное решение стран Антанты по Армении предопределило ход последующих турецко-российских военных и политических соглашений в плане недопущения становления сильной независимой Армении, ориентированной на Запад. Буквально сразу же после подписания Севрского договора в Москву прибыла турецкая делегация во главе с Бекир Сами-беем с целью предотвращения подписания российско-армянского договора о взаимном признании и сотрудничестве, а главное принудить Армению (посредством ультиматума, либо войны) отказаться от Севрского договора.

Спустя неделю, в Москву из Эривани прибыл Левон Шант с миссией подписания соответствующего договора между Арменией и Россией. Однако армяно-российские переговоры зашли в тупик из-за позиции Москвы. Утверждение Е. Крутикова и других российских экспертов о том, что дашнакское правительство в Эривани было «совершенно не контактно» и «националистическим» не соответствует действительности. Во-первых, все правительства независимых государств ориентированы на национальные интересы (можно подумать, российское правительство думает иначе). Во-вторых, зачем армянскому правительству в моноэтнической Армении быть националистическим, а не национальным – сложно понять. В-третьих, правительство Армении в том же августе 1920 г., осознавая роль России в глобальных и региональных отношениях, проявила готовность подписать с РСФСР договор о взаимном признании и сотрудничестве. Другой вопрос, что дашнаки не соглашались отказываться от армянских территорий, передаваемых Армении согласно Севрскому миру, и капитулировать перед Турцией, которая организовала массовые погромы, убийства и депортацию мирного армянского населения из пределов Турецкой (Западной и Южной) Армении. А как должно было себя вести правительство Армении, чей народ подвергся Первому в истории ХХ в. геноциду, оказался на правах беженцев, ожидал справедливого решения своей судьбы от вчерашних друзей Армении (включая самой России, чей царь накануне войны обещал им свободу и освобождение от турецкого деспотизма, просил формировать добровольческие армянские отряды в авангарде Русской армии на Кавказском фронте)? Вина ли армян и правительства Армении, что Ленин совершил октябрьский переворот в угоду интересам вчерашнего противника Германии и предал интересы самой Российской державы?

Об этом ряд современных российских историков и политологов предпочитают не говорить то ли по не знанию, то ли по указанию того же турецко-российского тандема. При этом нередко они же называют «безграмотным» правительство Армении 1918–1920 гг., не отказавшееся от Севрского мира. Я не нашёл в биографиях глав правительства Армении рассматриваемого периода (в частности, Ованеса Качазнуни, Александра Хатисова, Амазаспа Оганджаняна и Симона Врацяна) не образованных лиц (хотя для политика важен не столько диплом в кармане, сколько природный ум и дар управления). К тому же, а кто воспитал бы грамотных армянских политиков для независимой Армении – Российская ли империя, Османская ли империя, или Франция с Англией? Ведь не одна из названных держав не желала образования независимой Армении, но каждая из них в своих интересах пыталась использовать Армянский вопрос. Быть может, армянские политические и партийные деятели оказались неграмотными и совершили роковую ошибку накануне Первой мировой войны, согласившись поддержать русского царя и французского премьера своей вооружённой борьбой на турецком фронте (забыв или не зная о ценном совете русского дипломата А. Гиппиуса).

Ярким свидетельством намерения Армении к соглашению с Россией в августе 1920 г. является миссия Левона Шанта. Однако именно правительство В.И. Ленина под давлением турок отказалось подписывать с Арменией договор. РСФСР выдвинула Армении ряд условий, где главным требованием был отказ от Севрского договора, то есть от этнических армянских территорий. Но мыслимо ли было армянам, пережившим в недавнем прошлом все ужасы геноцида, оказавшиеся в положении гонимого народа со своей же этнической территории, соглашаться с ультиматумом Ленина и Кемаля? Во всем остальном армянская сторона была согласна с РСФСР (включая предоставление коридора для Красной армии). Однако Георгий Чичерин и Левон Карахан прервали переговоры с Левоном Шантом, предложив армянам «подумать» над предложениями Москвы (а главное — отказ от Севра) и возобновить встречу с Борисом Леграном чуть позже (в частности, Легран был командирован в Баку и дожидался поражения Армении в предстоящей войне с Турцией).

Что это значило в тот момент? Это означало, как отмечал в одном из своих интервью первый президент Армении Левон Тер-Петросян (человек, близкий к науке и политике), что в Москве в 20-х числах августа 1920 г. было заключено секретное соглашение РСФСР с представителем Кемаль-паши Бекир Сами-беем против Армении. Суть данного документа – согласие большевиков на военную операцию по принуждению Армении к отказу от положений Севрского договора. В последующем подобное отношение к Армении В.И. Ленин официально мотивировал якобы интересами мирового пролетариата и перманентной революции в Турции, ради которой армянский народ вынужденно пошел на жертвы своих национальных интересов.

К большому сожалению, и в наши дни среди вроде серьезных российских ученых историков (например, Н.А. Нарочницкой) продолжается поддержка данной версии, не имеющей под собой никакой научной и политической основы. Во-первых, Ленин, будучи лидером октябрьской революции и автором многотомных трудов по пролетарской (социалистической) революции, не был идиотом и прекрасно понимал невозможность в тех исторических условиях осуществление пролетарской революции в Турции. Во-вторых, как может в стране, где нет фактически пролетариата и буржуазии (кроме мелких торговцев), а зарождавшаяся ее часть подверглась массовому истреблению и депортации в период мировой войны, иметь успех пролетарская революция? В-третьих, Ленин жертвовал армянскими интересами вовсе не из соображений победы советской власти в Турции, а из-за противостояния Западу (прежде всего, усилению Британии и США на Юге – Ближнем Востоке через независимую Армению).

По данным армянских историков, перед подписанием Московского договора с Турцией большевики 16 марта 1921 г. заключили секретное соглашение с англичанами в Лондоне на предмет отказа от распространения идей революции (выражаясь современным языком, идеологической диверсии) в Индии, то есть в британском секторе азиатских интересов, в обмен на русско-турецкий раздел Армении.

Однако кто же виноват, что судьба Армении в том же Севре решалась без участия самой России, которая по праву итогов войны, побед русской армии на Кавказском фронте и в соответствии с тем же секретным соглашением Сайкс – Пико – Сазонов должна была принадлежать России? Таким человеком был именно тот самый Ленин, отказавшийся от побед русского солдата, принесшего в жертву геополитические интересы России своим амбициям удержания власти, которая не признавалась тем же Западом. Наконец, кто мешал тому же В.И. Ленину, зная об авангардной роли армян в русской революции (включая и в партии большевиков), согласиться на создание независимой Армении с площадью почти 170 тыс. кв. км с выходом в Черное море, а спустя некоторое время провести спецоперацию ВЧК (ОГПУ) с опорой на те же армянские кадры в партии РКП(б) по смене режима в Армении и ее советизации? Для этого не надо было быть Жозефом Фуше, а следовало оставаться патриотом России. Но случилось иначе.

Крутиков отмечает, что тем же летом 1920 г. советское правительство предпринимало усилия по оказанию воздействия на Кемаля с целью восстановления границы 1878 г. В частности, об этом, по его мнению, свидетельствуют миссии Нестора Лакобы и Яна (Яниса) Упмалиса в Ангору с целью уговорить Кемаля передать той же Армении территории Карса, Ардагана, Арарата и даже Вана. Однако эти попытки провалились из-за неуступчивой позиции турок.

Во-первых,для сохранения границы 1878 г., с которой собственно и началась война на турецком направлении в 1914 г., большевикам не следовало в том же Брест-Литовске соглашаться на вывод русской армии с занятых по праву войны территорий Османской империи (а это немного немало 600 км от Чёрного моря до Вана), а тем более уходить за Большой Кавказский хребет по решению Льва Троцкого и оголять все Закавказье. Это уступчивая позиция России привела к центробежным процессам на Кавказе, а туркам вселила уверенность для реализации аннексии Кавказа с уничтожением Армении.

Во-вторых,абхазская община, представителем которой являлся Нестор Лакоба, не имела определяющего воздействия на политику Турции (как не имеет ее и по сей день). Соответственно, ставка Сталина или Ленина на горский фактор не могла в случае с Турцией иметь положительного успеха.

В-третьих, беспокоящаяся за судьбу армянских территорий сторона не соглашается на военную помощь туркам против той же Армении.

Получив согласие Москвы на очередную «скоротечную турецко-армянскую войну», Кемаль, всё же, не был до конца уверен в победе 30-тысячной армии генерала Кязыма Карабекира над 15-тысячной ослабленной армянской армией. Турецкий лидер помнил неудачный опыт генерала Нури-паши, потерпевшего поражение от армянского генерала Силикова в мае 1918 г. в том же Сардарапате, Баш-Апаране и Караклисе.

Между тем, Кемаль-паша через Энвер-пашу, который под псевдонимом «Али» сотрудничал и с британской разведкой в Туркестане, имел данные, что благодаря воздействию сионистского лобби в Республиканской партии, Конгресс США не предоставит президенту от Демократической партии Вудро Вильсону право оказать военную помощь Армении в случае нападения Турции. Оставалось прояснить позицию Грузии.

Кемаль, в частности, опасался реакции соседней Грузии, как правительство Ноя Жордания поведет себя, поддержат ли грузины армян. В этой связи Кемаль-паша срочным порядком откомандировал в конце августа – начале сентября 1920 г. пребывающего на конференции в Баку Юсуф-бея в Тифлис для встречи с главой МИД Евгением Гегечкори и премьером Ноем Жордания с целью зондирования позиции Грузии в случае войны с Арменией. Из Тифлиса Юсуф-бей телеграфировал Кемалю: «Дорога открыта» (что означало, Грузия сохраняет нейтралитет). Именно после данного ответа Кемаль начинает в сентябре 1920 г. очередную войну против ослабленной Армении.

Крутиков же утверждает, что якобы турецко-армянская война началась 24 октября 1920 г., а спустя пару абзацев в той же статье он отмечает об окружении Эривани 14 сентября того же года. Каким же образом можно начать войну в октябре, а окружить столицу противника в сентябре? То ли человек не замечает, что пишет, то ли потерял ход времени…

Уничтожение армянской армии происходило не за несколько дней, как отмечает специалист по армяно-турецким отношениям Е. Крутиков, а в течение трех месяцев (всей осени 1920 г.). Это вряд ли может быть утешением для армянской стороны, но отражает объективный ход событий. К тому же, малая и ослабленная за два года независимости Армения, которой пришлось за период 1918–1920 гг. 5 раз оказываться в состоянии войны (то с Турцией, то с Азербайджаном, то с Грузией), вряд ли без внешней помощи могла победить Турцию, получившей значительную военную, финансовую и продовольственную помощь со стороны РСФСР, а также немалое политическое содействие со стороны сионистов.

Естественно, побежденная в боях Первой мировой войны и деморализованная турецкая армия не имела шансов в войнах против Армении и Греции, если бы туркам не помогли большевики по части вооружения, продовольствия, финансов (включая и тайной дипломатии). Не секрет, что падение вооруженной крепости Карс 30 октября 1920 г. до сих пор вызывает у историков немало вопросов по части предательства агентуры большевиков в тылу и рядах армянской армии (примерно то же самое произошло и в ноябре 2020 г. в другой армянской крепости г. Шуши).

В середине турецко-армянской войны 22 ноября 1920 г. президент США В. Вильсон внес на рассмотрение союзников арбитражное предложение, по которому Турция должна передать Армении территорию площадью 103 599 кв. км. Вместе с территорией Восточной (Русской) Армении независимое объединенное армянское государство в совокупности могло получить территорию более 160 тыс. кв. км с выходом к Черному морю. Однако это решение не было реализовано, поскольку Турция оккупировала значительную часть Восточной Армении в ходе войны и создала прямую угрозу существованию Республики Армения. Со дня подписания Севрского договора и до дня арбитражного решения президента В. Вильсона прошло три месяца и 12 дней, примерно за это же время Армения подверглась турецкой агрессии и поражению.

Крутиков прав, что турки, занимая территории Русской Армении при содействии Советской России, уничтожали на своем пути практически все армянское население (то есть продолжали этнические чистки). Он же отмечает, что «турки убивали тысячами и десятками тысяч сгоняли с земель». И когда нависла угроза полного уничтожения армянского государства и понятия «Армения» на карте Закавказья, тогда Россия вмешалась и провела молниеносную операцию по смене режима дашнаков на большевиков. В итоге Россия в роли «спасителя армян» сохранила малую часть советизированной Армении (а могла ту же операцию провести несколько позже, но сохранив за собой совершенно иную конфигурации границ подконтрольной Армении).

В частности, XI Красная армия под командованием Михаила Левондовского занимает Ордубад и через Нахичевань идет на встречу турецкой армии Кязыма Карабекира. Начинаются переговоры, а Грузия, пользуясь поражением армян, присоединяет к себе армянский Лори, где грузин особо привлекал Алавердский медный комбинат. Правда, подобная политика «нейтралитета» и «удара в спину армянам» не помогла Грузии удержать свою независимость. Спустя пару месяцев после падения независимой Армении та же XI Красная армия во главе с тифлисцем Левондовским 25 февраля 1921 г. заняла и сам Тифлис, где Россия утвердила советскую власть (тройка же Жордания, Ремешвили, Гегечкори оказалась в эмиграции в Париже). Лори, за исключением Джавахка, большевики вернули Армянской ССР. Что же касается армянского Джавахка, то 7 июля 1921 г. пленум Кавбюро РКП (б), как и в ситуации с армянским Нагорным Карабахом и Азербайджаном 5 июля того же года, передала Грузии с той же формулировкой «исходя из экономических соображений».

Сюжеты турецко-армянской войны 1920 г. невольно напоминают вторую карабахскую войну 2020 г. с теми же участниками и аналогичным русско-турецким тандемом против Армении. Мало что изменилось и в поведении «нейтральной» Грузии по части отношения к Армении и пособничества туркам. Надеюсь, не изменится в скором времени и судьба «независимой» Грузии с очередной утратой суверенитета в пользу России, где армянский фактор может на сей раз стать определяющим.

При подходе турецкой армии к столице Армении Борис Легран, прибыв из Баку в Эривань, передал армянскому правительству ультиматум РСФСР: 1) отказ от положений Севрского договора по разделу Османской империи в части Западной Армении; 2) пропуск Красной армии в Армению; 3) все пограничные споры с Турцией, Азербайджаном и Грузией решаются лишь с участием Советской России; 4) Красная армия зачищает Зангезур и Карабах от армянских отрядов, а также вытесняет армию Карабекира из Александрополя (Гюмри); 5) РСФСР гарантирует Армении территориальную целостность (только на какой территории?). Однако правительство Армении вновь отказывается от п. 1 данного ультиматума России. В итоге Армения терпит сокрушительное поражение и 2 декабря (а не 15, как утверждает Е. Крутиков) 1920 г. военный министр генерал Дро подписывает с турецким генералом Карабекиром Александропольский договор, дабы выиграть время и не допустить турок в Эривань с Эчмиадзином.

Следует отметить, что к тому времени власть в Армении была передана большевикам – Ревкому во главе с Саркисом Касьяном, Дро не имел юридических полномочий от имени правительства Армении визировать какой-либо документ. Советское правительство Армении сразу же отказалось признавать Александропольский договор и рассчитывало на помощь Красной армии, вступившей в Эривань. Данная ситуация привела к началу Московской конференции в феврале-марте 1921 г. При этом сама конференция началась 26 февраля, то есть буквально на следующий же день после установления советской власти в Грузии, чтобы обсудить весь комплекс территориальных вопросов раздела сфер влияния между Россией и Турцией. По требованию главы турецкой делегации Бекира Сами-бея представитель Армянской ССР, нарком иностранных дел Александр Бекзадян был отстранен от участия в конференции якобы из-за «февральского мятежа» дашнаков во главе с Симоном Врацяном в Эривани, образовавшим временный Комитет спасения Отечества. Фактически судьба Армении решалась без участия самой Армении. Хотя потерпевшая поражение страна вряд ли могла что-либо изменить за столом переговоров.

Турки, естественно, отказались от признания границы 1878 г. и не хотели покидать оккупированный Александрополь (Гюмри). Тогда Орджоникидзе приказал задержать литерный поезд, на котором Бекир Сами-бей собирался с чемоданами золотых слитков отправиться в Турцию. Так был решен вопрос возврата Армении Гюмри с ключевым участием РСФСР. Московский договор от 16 марта 1921 г. фактически определил контуры будущей российско-турецкой границы по р. Аракс. Согласно ст. 3 данного договора армянская область Нахичевань передавалась под протекторат на правах автономии Азербайджанской ССР без права уступки третьей стороне (под которой очевидно предполагался Иран, от которого в 1828 г. Россия и получила данную территорию). Московский договор передавал Турции и другие армянские территории (включая Карс, Ардаган, Артвин, Сурмалинский уезд с горой Арарат, Сарыкамыш, Баязет, Игдыр). Здесь же принималось решение передать армянский Карабах Азербайджанской ССР с автономией Нагорной части Карабаха. Изначально весь Батумский округ передавался Турции, а Сурмалинский уезд с Араратом должен был оставаться в Армении. Однако вмешательство И. Сталина внесло свои поправки в территориальный передел, и Батумский округ без Артвина остался в Грузии. При этом в составе Грузии на границе с Турцией создавалась Аджарская автономная республика с центром в Батуми для местного мусульманского населения. Турция же получала преференции в использовании порта Батум, ей предоставлялись гарантии транзитных привилегий и аренда порта Батум.

Подписание Карсского договора 13 октября 1921 г., с одной стороны, Турцией, а с другой – Азербайджанской ССР, Армянской ССР и Грузинской ССР под наблюдением РСФСР (Якова Ганецкого) означало простую имплементацию положений Московского договора и признанием их со стороны субъектов Закавказья. Следует также признать, что большевики не стали соглашаться с турками по части требований передать армянский Зангезур Азербайджану, ибо, во-первых, в тот период данная армянская область удерживалась Гарегином Нжде, провозгласившим образование Республики Нагорная Армения; во-вторых, большевики осознали важность «зангезурского (армянского) клина» между Турцией и тюркским Азербайджаном на пути в Туркестан. Такова история «спасения Армении» от угроз Турции.

Однако в Советской России, как справедливо отмечает Е. Крутиков, были две конкурирующие политические группировки по отношению к Турции и Армянскому вопросу. Если одна часть выступала сторонником союза (партнёрства) с Турцией «притягивая за уши» пропагандистский бред о скорой пролетарской революции в Стамбуле или «антизападной стратегии Анкары» (включая самого Ленина и его последователей вне зависимости от партийной принадлежности и времени), то другая половина во главе с прозревшим Сталиным и Молотовым после Великой Отечественной войны была против не только союза с Турцией, но и сторонником возврата армянских территорий и установления контроля над Черноморскими проливами с Константинополем.

Турецкая «верность» социалистическим идеалам длилась недолго, ибо получив от России необходимую военно-политическую и финансово-продовольственную помощь, турки смогли с успехом для себя нанести поражение грекам и армянам, выбить французов из Южной Армении (Киликии) и получить признание Запада. На Лозаннской конференции Кемаль-паша, посчитав достаточным «сезонный роман» с Россией, повернулся к Северу спиной и лицом к Западу. Именно тогда Кемаль и произнес, что Россия нам дала все, что смогла, теперь наш путь лежит на Запад (Британию и Францию). Этот подход Анкары позволил туркам заключить для себя удачный Лозаннский мир и приступить к демонтажу Османской империи со ставкой на западные реформы построения светской республики. Данный союз привел к тому, что в том же 1925 г. по указанию Ататюрка лидер турецкой компартии Мустафа Субхи и 15 его соратников были уничтожены в Черном море, дабы убрать социально-политическую опору «советских инициатив».

Подобная политика Кемаля вызвала обоснованное недовольство правительства Сталина. В 1925 г. советский посол в Ангоре Виноградов в официальной ноте потребовал денонсации Московского договора 1921 г., мол, часть территорий в Закавказье Турция получила, воспользовавшись слабостью Советской России. Однако реальные события выглядели несколько иначе, ибо Советская Россия помогала золотом, вооружением и продовольствием слабой Турции, а не наоборот (к тому же, потерпевшая поражение в мировой войне турецкая армия не смогла бы победить ту же Армению без столь «любезной» помощи Ленина). На эту ноту Виноградова ответил соратник Кемаля Исмет Инёню: «Новой стране необходимо придерживаться своих международных обязательств, а через 25 лет Турция, конечно же, возвратит эти территории». Из этого ответа получается, что Московский договор был ограничен сроком в 25 лет, однако потом эти ограничения то ли исключили новой пролонгацией, то ли подписали дополнительный протокол.

Из-за пособничества Турции фашистской Германии против СССР в годы Второй мировой войны, Сталин признал «враждебным нейтралитет» турок и 19 марта 1945 г. денонсировал советско-турецкий договор о дружбе от 25 декабря 1925 г. Советское правительство выдвинуло Турции претензии по части территорий Армении и Грузии, ранее входивших в состав Российской империи, а также требования о размещении военно-морской базы СССР в зоне Черноморских проливов.

Однако Сталину не удалось в 1945–1947 гг. провести молниеносную военную операцию против Турции с территории Закавказья и Ирана под командованием маршала Георгия Жукова и генерала Ивана Баграмяна. На сей раз турок спас «ядерный зонтик» Великобритании и США, о чем недвусмысленно отмечали представители турецкой резидентуры МЭХ в Москве на встрече с представителями советской контрразведки. Вместе с тем, не имеющий военного смысла ядерный удар США по японским городам Хиросима и Нагасаки в августе 1945 г. стал более чем явным предупреждением СССР о недопустимости поспешных действий против Турции. В этих целях ЦРУ по указанию президента Гарри Трумэна разработало специальный план «Дропшот» о нанесении ядерного удара по 20 городам Советского Союза. Однако Сталин так и не изменил требования к Турции. И только после смерти Сталина советское правительство 30 мая 1953 г. отказалось от территориальных претензий к Турции, а 22 августа 1978 г. премьер А.Н. Косыгин от имени СССР подписал с турецким коллегой Бюлентом Эджевитом договор о дружбе и разрешении пограничных споров.

По мнению экс-министра иностранных дел РФ Игоря Иванова (1998–2004), территориальные претензии СССР к Турции в послевоенный период были не более чем средством активного давления на Анкару с целью установления контроля над Черноморскими проливами, имеющие огромное стратегическое значение. (См.: Иванов И.С. Очерки о истории Министерства иностранных дел России. 1802–2002: В 3-х т. Т. 2. М.: Олма, 2002).

В свою очередь Никита Хрущёв в 1957 г., критикуя политику Сталина, обвинял «вождя народов» в головокружении от победы над фашистской Германией и осуждал решение о денонсации советско-турецкого договора 1925 г. с выдвижением территориальных претензий и прав на Черноморские проливы. Н.С. Хрущёв полагал, что Проливы принадлежат не туркам, ибо здесь «сидит узел государств» (то есть ведущие страны Запада). Так или иначе, денонсация Московского договора 1921 г. не произошла ни в 1946 г, ни позже.

Сегодня МИД России нередко заявляет, что с падением СССР нынешняя РФ не имеет с Турцией сухопутных границ, поэтому и тема договоров 1921 г. (Московского и Карсского) не имеет никакого отношения к Москве. Однако и в 1921 г. РСФСР не имела прямой сухопутной связи и границы с Турцией, ибо Советский Союз появится год спустя 30 декабря 1922 г. И как же Россия тогда имела право заключать с Турцией договора по судьбе закавказских республик, а сегодня такого права лишилась? Как-то не логично это выглядит.

Утверждать, что поскольку сегодня нет СССР и Большой России, кто боролся за армянские территории и подписывал Московский и Карсский договора 1921 г., поскольку рухнула вековая конструкция Российской империи, поэтому историю никто не вспоминает, на мой взгляд, есть попытка уйти от ответа и согласиться с курсом «верных ленинцев» вопреки интересам России.

Армения, конечно, не может забыть Александропольский, Московский и Карсский договора 1921 г., ставшие следствием российско-турецкого сговора против независимости Республики Армения. Но есть ли возможность ревизии и отказа от положений Карсского договора при условии, что Севрский мир те же США не отвергли, а Лозаннский мир 1923 г. хоть и не претворил решения Севра в части Армении и Курдистана, но юридически и не отменил их. К тому же ряд положений Севрского договора по части тех же арабских образований (Хиджаза, Сирии, Палестины и др.) были претворены в жизнь.

Новая редакция Конституции России признает правопреемственность от СССР и ответственность за постсоветское пространство. Следовательно, ничего не рухнуло, Россия как была, так и осталась. Современная политика увлечения партнёрством с Турцией не приносит России ожидаемого удовлетворения кроме новых проблем в Северной Африке (Ливии), на Ближнем Востоке (Сирии), Кавказе (Армении и Азербайджане) и в Центральной Азии (тюркские республики СНГ и Афганистан). Политика игнорирования армянских интересов в том же Карабахе и Зангезуре (Сюнике) будет иметь новые негативные последствия для самой России. Сегодня Турция вновь, как и век назад, требует от Армении отказаться от признания геноцида армян, от территориальных претензий (отрешения того же Севрского договора и арбитражного решения границ Армении президента США В. Вильсона) и открыть «зангезурский коридор» для выхода в Туран через Азербайджан.

Соответственно, наступает время актуализации другой политической группировки России, которая рассматривает Армению как часть Большой России и «великий заслон» на пути Турции в Туран. Именно с этого и начнётся возрождение Третьей Российской Империи. Политика сдерживания Турции с участием армянского фактора одинаковым образом соответствует интересам и США, и России, и Ирана, и Китая, а с некоторых пор и Индии.

Александр Сваранц — доктор политических наук, профессор
ИА Реалист

Добавить комментарий

Простой текст

  • HTML-теги не обрабатываются и показываются как обычный текст
  • Строки и абзацы переносятся автоматически.
  • Адреса веб-страниц и email-адреса преобразовываются в ссылки автоматически.
CAPTCHA
Этот вопрос задается для того, чтобы выяснить, являетесь ли Вы человеком или представляете из себя автоматическую спам-рассылку.
CAPTCHA на основе изображений
Введите символы, которые показаны на картинке.

При полном или частичном использовании материалов ссылка на сайт russia-artsakh.ru обязательна.